Возвращение королевы - Страница 84

А зловещий гул все продолжался, пока последний всадник не скрылся за следующим поворотом тропы и пока не затихли вдали и стук копыт, и звон сбруи, и бряцание оружия, а потом гул прекратился так же внезапно, как и возник. В его последних нотах Луте послышался крик чаек и стук клюва одинокого дятла.

Калиэль снова очнулся и задрожал от изнеможения. Все его раны открылись, на грубой ткани рубахи выступили темные пятна крови и пота.

— Великая Четверка, что это было? — испуганным шепотом спросил Бареус.

— Я знаю не больше тебя, — пробормотал Лута.

Мгновение спустя они вдруг услышали звук приближающихся шагов, но плотная стена ежевики закрывала от них тропу. Однако подходивший к ним человек и не думал скрываться. Он насвистывал на ходу, под ногами громко потрескивали сухие ветки.

Чуть погодя из кустов выскользнул невысокий темнокожий человек и шагнул на тропу. На нем были длинная подпоясанная туника и рваные гамаши, как у фермера, на плече висел небольшой мешок. Кроме длинного ножа в кожаных ножнах и странного посоха на другом плече, юноши не заметили у незнакомца оружия. Посох был ярда полтора длиной, богато украшенный резьбой. Он выглядел слишком нарядным для оружия и слишком толстым для дубинки.

Когда человек подошел ближе, Лута понял, что это не скаланец. Буйные черные волосы чужака вьющейся массой падали ниже плеч. Копна волос и темные, почти черные глаза выдавали в нем зенгати. Лута настороженно наблюдал за незнакомцем, пытаясь понять, кто перед ними — друг или враг.

Зенгати словно прочитал мысли юноши. Он остановился в нескольких ярдах от беглецов, удерживая свой посох на согнутой руке. Руки он перевернул ладонями вверх, показывая, что в них нет оружия.

Потом он улыбнулся и сказал с ужасным акцентом:

— Друзья, вам надо помощь.

Только теперь Лута рассмотрел, что предмет, принятый им за посох, был на самом деле чем-то вроде огромной деревянной дудки. Он перевел взгляд на чужака. На мужчине было ожерелье из раскрашенных звериных зубов, нанизанных на кожаный ремешок, и такие же браслеты.

— Что тебе от нас нужно? — резко спросил Лута.

Зенгати с удивлением посмотрел на него.

— Друг, — сказал он и показал в ту сторону, куда умчались люди Нирина, — Я помочь, да? Они уходить.

— Ты имеешь в виду тот шум? Это ты устроил? — спросил Бареус.

Незнакомец поднял свою дудку, чтобы все видели, а потом поднес один ее конец ко рту и надул щеки. Дудка заканчивалась чем-то вроде широкого мундштука, вылепленного из воска. Он дунул — и из другого конца «посоха» вырвалось нечто похожее на дрожащее блеяние. Чужак извлек еще несколько весьма странных звуков, словно разогревая свой инструмент, а потом беглецы услышали тот самый низкий гул, что доносился до них прежде. Лута, прислушиваясь, посмотрел на ноги чужака. Они были очень грязными и мозолистыми, как будто этот человек никогда не носил обуви. Руки у него тоже были грязными, но все же не настолько, а ногти оказались аккуратно подрезаны. В волосах странного человека запутались сухие листья и мелкие веточки.

Музыка была такой же странной, как сам музыкант, и, без сомнения, это были те самые звуки, которые беглецы слышали недавно.

— Это магия, да? — воскликнул Бареус. — Ты чародей!

Человек прекратил игру и кивнул.

— Они не слышать, эти на конях. И не видеть.

Лута искренне расхохотался.

— Какая хорошая магия! — воскликнул он. — Спасибо тебе!

Он шагнул вперед, чтобы хлопнуть по ладони своего спасителя, но Калиэль поймал его за руку.

— Нет, Лута! Разве ты не видишь? — выдохнул он. — Это колдун!

Лута застыл на месте. Он не был бы так потрясен, даже если бы столкнулся с магом-кентавром, спустившимся с гор Нимры. С ними все-таки приходилось встречаться чаще, чем с горными ведьмаками, и кентавры были более привычными, с ними позволялось иметь дело.

— Это правда? — осторожно спросил он.

— Колдун, да. Я — Мэти. — Он ткнул себя пальцем в грудь, как будто Лута мог не понять его. — Маах-теи? Ретха-ной. Вы говорить — «гоорнарод».

— Горный народ, — прохрипел Калиэль. — Не доверяй ему, Лута. Может, он разведку тут проводит перед набегом…

Мэти фыркнул и сел на пыльную дорогу, скрестив ноги.

— Не набег. — Он провел по земле двумя пальцами. — Много дней идти.

— Ты путешественник? — с любопытством спросил Лута, не обращая внимания на предостережение Калиэля.

— Долго ходить — это путе-шественник?

— Да. Много дней.

Мэти кивнул со счастливым видом.

— Путе-шественник.

— Но зачем? — резко спросил Калиэль.

— Вас ждать.

Трое скаланцев обменялись недоверчивыми взглядами.

Мэти сунул пальцы в замусоленный мешочек на поясе, достал что-то темное, бросил в рот и начал громко жевать. Он предложил мешочек всем и глупо захихикал, когда молодые люди поспешно отказались.

— Видеть вас в песне сна… — Он помолчал, потом поднял два грязных пальца. — Столько ночей.

— Две ночи назад?

Мэти поднял теперь три пальца и показал на каждого из беглецов.

— Видел ты, и ты, и ты. И я найти это.

Он покопался в другом мешочке и достал погнутое золотое кольцо. Калиэль изумленно уставился на него.

— Это… это мое. Я его потерял, когда меня схватили.

Мэти наклонился вперед и положил кольцо в пыль перед Калиэлем.

— Я находить. Я бежать сильно, чтобы сюда приходить. — Мэти задрал ногу, демонстрируя беглецам присыпанные пылью порезы на мозолистой заскорузлой ступне. — Вы тоже бежать… от друг, который… — Он опять помолчал, подыскивая правильное слово, потом печально посмотрел на Калиэля. — Твой друг, он отвернул свое лицо.