Возвращение королевы - Страница 75

— Ты знаешь, что я не могу сказать тебе этого, мой лорд.

— Я пришел как друг. Враги готовы ценой твоей жизни не допустить, чтобы письмо дошло по назначению. Я намерен прямо сейчас скакать в Атийон. Я сам доставлю письмо, а ты можешь отправиться другой дорогой. Клянусь покровителем путников и всей Великой Четверкой, это чистая правда.

— Я не могу, мой лорд, даже если речь идет о моей жизни.

Калиэль, расстроенный, потер подбородок.

— Письмо пропадет. Ты ведь уже ранен. Ты не сможешь выстоять перед людьми, которых посылают за тобой.

Гонец улыбнулся и поднял перевязанную руку.

— Видишь, герольда не так-то просто застать врасплох. Разбойников было двадцать, но я прибыл сюда живым и доставил письмо. Кроме того, я знаю много дорог, так что спасибо за предупреждение.

— За тобой будут следить с того момента, как ты выедешь за ворота. И среди преследователей, скорее всего, будет кто-нибудь из волшебников.

— Что ж, и за это спасибо, мой лорд, я тебе очень благодарен. Но мой долг священен. Я не могу исполнить твою просьбу.

Калиэль покачал головой: ему хотелось вышибить дух из герольда ради его же собственного блага, и в то же время он восхищался его храбростью.

— Ты будешь мертв еще до завтрашнего заката.

— Только Астеллус вправе решать, мой лорд.

— Ладно, надеюсь, твой бог любит тебя. Ты никому не расскажешь о нашем разговоре?

Герольд поклонился.

— Тебя здесь не было, мой лорд.

Предоставив гонца его собственной судьбе, Калиэль снова вышел во двор и остановился возле узких боковых ворот, что выводили в сторону моря. Наемники Мориэля не могли еще успеть устроить засаду, а когда устроят — будут ждать герольда со светлой косой. Если он поторопится, то может успеть…

Нападения извне никто не ждал, поэтому стража крепости была не слишком внимательна. Калиэль осторожно проскользнул в ворота и пошел по каменистой тропе вдоль утесов. Дойдя до сторожевой заставы, он незаметно увел лошадь. Вскочив в седло, Калиэль улыбнулся и с мрачным удовлетворением представил, что скажут офицеры Гончих, когда он вернется…

В свете звезд дорога светлой лентой уходила вверх. Чем дальше Калиэль отъезжал от проклятой крепости, тем легче становилось у него на сердце. К рассвету он был уже за много миль от нее и смотрел, как солнце поднимается над Внутренним морем. Через несколько дней он сам узнает, друг им Тобин или враг. Порез на щеке все еще саднил, но он уже простил ту боль, что причинил ему Корин. Он всегда будет преданно служить своему королю, даже если Корин больше не верит ему.

Калиэль снова посмотрел на свое кольцо. «Если ты по-прежнему наш друг, значит, ты нужен Корину. Если нет — я сам с тобой расправлюсь ради него и от его имени».

Глава 24

Всю ночь Луту терзали кошмарные сны, он проснулся, измученный, когда в окно уже ярко светило солнце, а в его дверь кто-то яростно колотил.

— Лута, ты там? Открывай, именем короля!

Лута, пошатываясь, поднялся с постели и увидел Бареуса, стоявшего возле умывальника, — вода капала из его сложенных в пригоршню рук, глаза были испуганными.

— Похоже, это Албен, — пробормотал Бареус.

Лута пошел к двери. Насквозь промокшая от пота рубашка противно липла к его спине. Он приоткрыл дверь и выглянул в коридор.

Албен, увидев его, облегченно вздохнул.

— Ты здесь! Почему ты не пришел к завтраку?

— Я проспал. А почему ты так кричишь? — Лута открыл дверь шире и обнаружил, что за спиной Албена стоят полдюжины серых гвардейцев Нирина. А за его спиной был только Бареус. — Что случилось, Албен?

— Ночью сбежал Калиэль.

Лута недоверчиво смотрел на него, пока наконец с ужасом не осознал смысла сказанного.

— И мы думали, ты сбежал вместе с ним. — У Албена хватило учтивости смутиться при этих словах. — Меня прислал наставник Порион. Корин в бешенстве. Он уже официально объявил Калиэля изменником и назначил награду за его голову.

— Но это глупость! Должна быть какая-то причина!

— Он сбежал, Лута. Ты знал о его намерениях?

— Ты что, с ума сошел? Откуда ему было знать? — воскликнул Бареус.

— Может, лорд Лута сам ответит? — Из-за спин гвардейцев вышел Нирин. — Лорд Лута, есть свидетели того, что ты втайне встречался с лордом Калиэлем и строил заговор против короля. И я жалею лишь о том, что не начал действовать раньше, еще до бегства лорда Калиэля.

— Заговор? — с негодованием воскликнул Лута. — Да мы никогда… Это что, Корин так думает? Я сам с ним поговорю.

Он повернулся, взглядом ища свою одежду. Бареус хотел было подать ему штаны, но серые гвардейцы ворвались в комнату и схватили их обоих.

— Албен, как ты мог поверить! — закричал Лута, когда его тащили из комнаты. — Позвольте мне поговорить с Корином! Албен, прошу тебя! Это все интриги Нирина! Албен!

Их поволокли вниз по лестнице, полуодетых и отчаянно сопротивляющихся, на глазах у воинов и вельмож, собравшихся в холле, к сырой тюремной камере рядом с казармой.

Серые стражи втолкнули молодых людей внутрь и захлопнули за ними тяжелую дверь, оставив их в темноте.

— Лута, что происходит? — шепотом спросил Бареус.

— Я не знаю. Может, Корин окончательно сошел с ума. — Лута нащупал рукой влажную каменную стену и опустился на корточки, прислонившись к ней спиной и натянув на голые колени рубашку. — Ты же видел, кто за нами явился. Чтоб этого чародея вороны сожрали!

Наверху, там, где балки перекрытия врезались в стены, оставались небольшие щели, сквозь которые сочился едва заметный свет. Когда глаза Луты привыкли к темноте, он рассмотрел скорчившегося рядом Бареуса и очертания камеры. В ширину она была едва в две вытянутые руки.