Возвращение королевы - Страница 33

Подхватив Нирина под тонкую руку, он как преступника потащил своего сына из сада, подальше от дворца.

Мать выпорола его за потерю службы и тех маленьких денег, которые приносила его работа.

— Ты опозорил семью! — кричала она, хлеща ремнем по его худеньким плечам. — Мы все теперь будем голодать без тех монет, что ты приносил в дом!

В конце концов отец остановил ее и отнес рыдающего мальчика в постель.

Впервые в жизни отец сел рядом с его постелью и присмотрелся к сыну вроде бы даже с интересом.

— Так ты ничего не помнишь, сынок? — спросил он. — Правда не помнишь? Ты меня не обманываешь?

— Нет, папа, ничего не помню… потом только увидел, что куст горит.

Садовник вздохнул.

— Ну, как бы то ни было, ты это сделал и из-за этого потерял место. Надо же, родился с магическим даром…

Он покачал головой, и сердце Нирина упало. Все знали, что случалось с теми несчастными, кто при их положении в обществе умудрялся родиться с этой неуправляемой силой.

Нирин так и не заснул в ту ночь, представляя всякие ужасы. Его семья будет голодать, его выгонят из дома, он будет скитаться по дорогам, и любой сможет швырнуть в него камень… и все из-за того, что молодые лорды решили позабавиться! Как он жалел теперь, что ничего не сказал наставнику Пориону! При воспоминании о таком бессмысленном послушании его лицо вспыхнуло.

Горькие мысли разрастались, питаемые стыдом. Как он позволил виновнику его несчастья одним лишь взглядом заткнуть ему рот? Если бы он заговорил, может, его бы и не выгнали. Если бы те трое мальчиков не избрали его своей мишенью или если бы отец остановил их, если бы Нирин отошел в сторону, или повернулся, или попытался бы дать сдачи…

Если, если, если. Навязчивые мысли грызли Нирина, и странное темное чувство с новой силой начало разгораться в нем. В ночной тишине он почувствовал, как начало покалывать кожу, а когда поднял руки, то в темноте увидел, что между кончиками пальцев танцуют маленькие голубые искры, похожие на крошечные молнии. Это напугало мальчика, и он поспешно сунул руки в кувшин с водой, стоявший рядом с его кроватью, боясь, что подожжет простыни.

Искры исчезли, ничего не случилось. А когда страх немного утих, Нирин почувствовал нечто совершенно новое, чего никогда не чувствовал прежде.

В его сердце поселилась надежда.

После того памятного дня он несколько дней бродил по рыночным площадям, пытаясь привлечь к себе внимание чародеев. Волшебники постоянно толпились там в ожидании заказчиков, продавали амулеты или демонстрировали свои таинственные чары. Но никто из них не обращал внимания на сына садовника в старой домотканой одежде. Они смеялись над ним и гнали прочь от своих маленьких палаток.

Он уже начал думать, что его и в самом деле ждет голодная смерть на дороге, когда однажды к их домику подошел незнакомец; родители Нирина были в это время на службе.

Это был согбенный, очень старый человек, с длинными грязными бакенбардами, однако весьма нарядно одетый. На старце была белая свободная туника с серебряной вышивкой по вороту и рукавам.

— Это ты — сын садовника, который умеет зажигать огонь? — спросил старик, пристально глядя Нирину в глаза.

— Да, — ответил Нирин, гадая, кто этот незнакомец.

— Можешь мне показать прямо сейчас? — резко спросил старик.

— Нет, господин, — смутился Нирин. — У меня это получается, только когда я сильно разозлюсь.

Старик улыбнулся и, не дожидаясь приглашения, прошел в дом мимо Нирина. Оглядев маленькую бедную комнату, он покачал головой, улыбаясь себе под нос.

— Вот, значит, как. Не смог больше терпеть и взорвался, верно? Что ж, к некоторым это так и приходит. И со мной так было. Понравилось, наверное? Тебе повезло, что ты их самих не поджег, а то бы ты сейчас здесь не сидел. Таких диких семян, как ты, немало, и ничего хорошего им не достается. Либо камнями забьют, либо сожгут.

Он уселся в любимое кресло отца Нирина у очага.

— Подойди, мальчик, — сказал он, жестом веля Нирину встать перед ним. Потом положил ладонь с узловатыми пальцами на голову Нирина и ненадолго склонил голову, словно прислушиваясь к чему-то. Нирин почувствовал, как по его телу пробежали странные мурашки. — О, да! Большая сила, и стремления немалые, — пробормотал наконец старик. — Я могу кое-что из тебя сделать. Ты станешь сильным. Хотел бы ты стать могущественным, мальчик, и никогда больше не позволять молодым наглецам возвышаться над собой?

Нирин молча кивнул, и старик наклонился к нему; в полумраке комнаты его глаза вспыхнули, словно у кошки.

— Ты не замедлил с ответом. Я вижу в твоих покрасневших глазах характер; ты уже почувствовал вкус волшебства, и тебе это понравилось, ведь правда?

Нирин не был уверен, что это действительно так. Странное происшествие скорее напугало его, но сейчас, под пристальным взглядом незнакомца, он снова ощутил то же покалывание, хотя старик уже снял руку с его головы.

— Тебе кто-то рассказал о том, что случилось во дворце, да? — спросил он старика.

— Волшебники должны держать ухо востро, юноша. Долгие годы я ждал мальчика вроде тебя.

Исстрадавшееся юное сердце Нирина переполнилось гордостью. За свою недолгую жизнь он редко слышал добрые слова. Лишь однажды, когда королева Агналейн заметила его и сказала, что его ждут в жизни великие дела, он услышал похвалу в свой адрес. Нирин никогда не забывал тот день. Королева что-то разглядела в нем, и этот волшебник тоже. А все остальные гнали его прочь как бешеную собаку.

— О, да, это видно по твоим глазам, — пробормотал волшебник. — В тебе есть и ум, и злость. Тебе понравится моя наука.